Никто уже не упомнит всех посредников - министров, юристов, банкиров, крупных работодателей, - пытавшихся в эти дни предотвратить развал правительства национального единства. У постели умирающего больного колдовали, сменяя друг друга, светила израильской политической медицины.

     Вместе и порознь они пытались убедить Биньямина Бен-Элиэзера в том, что из-за 180 миллионов шекелей, составляющих предмет разногласий между партнерами по коалиции, не объявляют досрочные выборы, когда на Ближнем Востоке вот-вот разразится война. Что внутрипартийные проблемы, в силу которых действует накануне праймериз Бен-Элиэзер, не могут служить основой принципиальных решений, результатом которых станет, по всей вероятности, снижение кредитного рейтинга государства на международных финансовых рынках.

     К чему все это привело? В лучшем случае – к продлению коалиционной агонии, исход которой уже предрешен. Очередной консилиум (Рам Каспи и Яаков Неэман, Ассоциация промышленников Израиля, группа министров ШАСа, Шимон Перес и Меир Шитрит) может подсоединить правительство к аппарату искусственного дыхания, но потреблять кислород силой собственных легких нынешний состав коалиции уже не способен. Развязка близка.

     Даже в том случае, если Бен-Элиэзер, оказавшийся явным виновником кризиса, согласится в последний момент на какую-то формулу компромисса по бюджетным вопросам, дни правительства национального единства наверняка сочтены. Его бессмысленный и вредный развал предопределен политическим графиком Аводы, которой необходимо представить себя как «реальную альтернативу», даже если для этого нет объективно никаких оснований.

     30 октября, когда все внимание обозревателей было привлечено к бюджетно-коалиционному кризису, военная разведка (АМАН) представила кабинету безопасности свой прогноз на 2003 год. В этом документе содержится следующая оценка: у Израиля по-прежнему нет приемлемого партнера в палестинской среде, рассчитывать на достижение политического урегулирования в течение ближайшего года правительству не приходится, и его задача состоит сейчас в том, чтобы «правильно управлять» конфликтом с палестинцами в условиях нарастающей напряженности в регионе. Именно этим параметрам отвечает практическая политика Ариэля Шарона, «альтернативу» которой вынужден изобретать Бен-Элиэзер.

     Министр обороны был бы рад остаться в кабинете Шарона, и, будь это проще, проблемы матерей-одиночек, студентов и пенсионеров не предстали бы на этой неделе столь серьезным вызовом его совести. Но, согласно последним опросам, Бен-Элиэзер не набирает необходимых ему сорока процентов в ходе первого тура внутрипартийных выборов 19 ноября. Это значит, что во втором туре он будет иметь своим противником одного кандидата, вокруг которого объединятся едва ли не все сторонники Хаима Рамона и Амрама Мицны, то есть те, кого в сегодняшней Аводе называют «левыми».

     Отнести самого Бен-Элиэзера к «правым» достаточно трудно, учитывая тот факт, что он постоянно присягает на верность Кемп-Дэвиду, Табе и предложениям Клинтона, но, помимо собственно политических, здесь имеют значение иные факторы – социо-культурные и этнические. Именно они объединяют сторонников Рамона и Мицны в потенциально единый лагерь, хотя говорить об этом в Партии труда сегодня не принято. На поверхность выносятся политические разногласия, что, с учетом единомыслия всех кандидатов относительно общих контуров долгосрочного урегулирования (отступление к «зеленой черте»), оставляет на повестке дня только один вопрос: членство в правительстве национального единства.

     Заявляя теперь о своей готовности выйти из коалиции и адресуя надуманные упреки Ликуду, Бен-Элиэзер пытается доказать, что он вовсе не «прилип к креслу» и сохранил способность принимать в соответствующий момент «смелые политические решения». Тем самым он лишает своих соперников последнего содержательного аргумента, что не гарантирует ему победы на праймериз, но оставляет Рамона и Мицну в малоприятном для них положении этнических антагонистов.

     Все это явно претит Шимону Пересу, которому, в общем-то, все равно, кто окажется председателем Партии труда в результате ноябрьских праймериз. Перес помнит, как в апреле 1990 года он вышел из правительства Ицхака Шамира, поверив опрометчивым обещаниям Арье Дери, и остался в результате собственной авантюры («таргиль масриах») на скамье оппозиции. Вскоре после этого Ирак захватил Кувейт, США затеяли «Бурю в пустыне», Ближний Восток оказался магнитным полюсом мировых политических процессов, а Авода оставалась тем временем не у дел. Пересу пришлось тогда, скрепя сердце, похваливать правого премьер-министра, не имея возможности приписать самому себе проявленную Израилем сдержанность.

     Теперь, в ожидании новой войны в Заливе, Шимон Перес вовсе не хочет расставаться с постом министра иностранных дел. Не питая больше надежд на роскошное политическое будущее, он научился ценить и то, что даровано ему в настоящем. Именно этим обусловлен подчеркнутый скептицизм многолетнего лидера Авода в отношении неуклюжих маневров, предпринимаемых Биньямином Бен-Элиэзером.

     Что до Ариэля Шарона, то он обеспокоен сейчас вовсе не шансами на утверждение бюджетного законопроекта. Судя по всем подсчетам, в первом чтении бюджет на 2003 год проходит даже в том случае, если Авода голосует против предложения минфина в полном составе: 19 мандатов Ликуда, 17 – от ШАСа, по пять – от МАФДАЛа, Яхдут ха-Тора и Партии центра, четыре – от Исраэль ба-алия (если Марина Солодкина и Геннадий Ригер не выкинут в последний момент какую-нибудь глупость), семь – от Ихуд леуми – НДИ и один мандат Михаэля Кляйнера (Херут) обеспечивают Ариэлю Шарону поддержку 63 депутатов. С учетом ожидаемого голосования шести парламентариев Шинуя и двух представителей МЕЙМАДа во фракции Аводы бюджетное большинство может составить 71 голос.

     Проблема Шарона в том, что с уходом Партии труда он рискует уже на будущей неделе получить решающий гол в неприкрытый правый угол своих коалиционных ворот. Шинуй обещает выдвинуть вотум недоверия, Ихуд леуми – НДИ намерены голосовать вместе с левыми, и премьер-министр останется в этом случае с 55 мандатами, которых, увы, недостаточно для того, чтобы парировать ожидаемый политический удар. И если быстро договориться с Авигдором Либерманом о создании «узкой коалиции» правых и центра окажется невозможно, Шарону придется идти к президенту с прошением об отставке.

     В этом случае досрочные выборы состоятся уже через 90 дней, и некоторые обозреватели полагают, что такой вариант имеет свои преимущества для Ариэля Шарона, поскольку он не оставляет Биньямину Нетаниягу времени для того, чтобы как следует подготовиться к праймериз (с учетом скорого срока выборов в кнессет их пришлось бы провести в течение двух-трех недель). Но если для самого Шарона в этом и есть свои положительные стороны, то для Израиля предвыборная горячка в ближайшие месяцы окажется пагубной - и только.

     В сравнении с ней даже искусственное продление агонии правительства национального единства представляется многим, включая премьер-министра, предпочтительным вариантом. До каких пор? Это зависит от американского графика в Персидском заливе, который к январю прояснится окончательным образом. На фоне рвущихся бомб даже Авода будет вынуждена решить, существует ли для нее что-либо более важное, чем необходимость имитировать «политическую альтернативу» там, где для таковой нет в действительности никаких предпосылок. Нынешнее правительство Израиля никого не устраивает полностью, но с учетом реальных условий, сложившихся в регионе, оно оказывается наименьшим злом в сравнении с любым вероятным сценарием его преждевременного развала.