Хамелеон

     Что будет делать дальше Ясир Арафат - большой-большой секрет. Его ближайшие соратники, от Абу Мазена до Мухаммеда Дахляна, а также израильские военные, которые десятилетиями профессионально или в качестве хобби "занимались" председателем Организации освобождения Палестины, признаются, что не имеют представления о том, как "раис" (президент) будет выходить из тупика, в котором оказалась палестинская администрация за 15 месяцев интифады. Некоторые из них говорят, - потому, что Арафат сам этого не знает. И это похоже на правду - вся его стратегия с момента начала интифады (с сентября 2000 года) была сплошь импровизацией и близорукостью.

     Израильский кабинет вот уже больше года постоянно находился "на грани срыва" - в своих речах язвительный критик политики сдерживания министр финансов Израиля Сальван Шалом не раз подчеркивал: "Или мы все там оставим (еврейские поселения на оккупированных территориях) или мы выкинем его (Арафата) оттуда". Но палестинскому лидеру все нипочем. По образному выражению западной прессы, "израильтяне всякий раз символически стреляют ему под ноги, чтобы он танцевал". На голову "раиса" со всех сторон сыплются проклятия - премьер министр Израиля Ариэль Шарон не устает называть его "патологическим лжецом" и всякий раз напоминать, что у него с ним "открытый счет" еще со времен бейрутской блокады. Что примечательно, в прессу просочились детали этой операции 1982 года. В Израиле теперь уже кусают локти не только правые радикалы: кто-то из снайперов не решился тогда нажать на спусковой крючок винтовки, когда в оптическом прицеле замелькала знаменитая куфийя Арафата.

     Но Арафат тоже не остается в долгу. Один из его помощников Саиб Эрекат не знает, куда глаза деть от стыда, когда раис начинает втолковывать всякому визитеру, что за взрывом на дискотеке "Дельфинарий" (он стал точкой отсчета в новой волне насилия в Палестине) стоит "Моссад". Иногда, когда у Арафата особо скверное настроение, вместо дискотеки он упоминает Всемирный торговый центр в Нью-Йорке. А скверное настроение у него нынче каждый день. Бессменный уже в течение 30-ти с лишним лет председатель ООП, которого в молодые годы близкие люди называли "хитьяр" ("старик"), стареет на глазах. Все чаще на публике видно, как у него дрожат руки и губы, - ходят слухи, что это дает о себе знать болезнь Паркинсона.

     Дело дошло до того, что в Палестинской автономии о старческом маразме раиса палестинцы стали складывать целые истории. Последняя в анекдотических тонах рассказывает о том, как приближенному Арафата - тому, кто ест с ним три раза в день, - понадобилось несколько недель, чтобы убедить "старика" добавить в ежедневный рацион фуль (фасоль). Хуже того, у Арафата - идефикс: он убежден, что интифада способна развалить правительство Шарона и привести к власти в Израиле новых "умеренных". Пока соратникам не удавалось убедить его в обратном, как и в том, что пора готовить себе преемника: обсуждение этой кандидатуры в администрации автономии - строжайшее табу.

     От него устали все - палестинцы, израильтяне, международные посредники. Когда выключаются микрофоны на экстренных пресс-конференциях, представители израильских спецслужб начинают откровенничать - они не пошевелят и пальцем, если получат информацию о том, что на Арафата готовится покушение. И хотя газеты по всему миру пестрят заголовками - "Эра Арафата подошла к концу", "Адью, Арафат!", местная израильская пресса вынуждена лишь в досаде констатировать - игра для Арафата никогда не заканчивается. Более того, точка, которую израильский кабинет с десяток раз ставил во взаимоотношениях с палестинским лидером, неизменно оборачивалась многоточием.

     Кладезь секретов

     Израильский кабинет в очередной раз заявил, что в его планы не входит убийство Арафата или его депортация в Тунис. Этот факт лишний раз дал его оппонентам повод позлословить о том, как Абу Аммару (партизанская кличка Арафата) всегда удавалось выходить живым и здоровым из любых передряг - от "Черного сентября" в Иордании, блокад в Бейруте и Триполи (Ливан) до бомбежек резиденции ООП в Тунисе. Они указывают на то, что в длинном списке "жертв израильских спецслужб" - сплошь его ближайшие соратники. Среди них - люди более могущественные, чем сам Арафат, - Абу Джихад и Абу Аяд. От рук ливанских спецслужб в начале семидесятых погибла даже его невеста Нада Яшрути, которая пыталась наладить связи Арафата с ливанским президентом Франжье. Говорят, что тогда его впервые видели плачущим как ребенок. Многие из его оппонентов уверены, что за гибелью некоторых могущественных лидеров палестинского движения нет руки "Моссада" - Абу Аммар сам мог казнить и миловать, чтобы однажды не казнили его самого. Другие считают, что он избавлялся от наиболее радикальных сторонников, прокладывая себе дорогу к мирному договору с Израилем.

     Как бы там ни было, он выжил уже потому, что очень быстро научился апеллировать к международному общественному мнению, "засветившись" в 70-х и 80-х во всех ключевых организациях мира - от ООН до движения Неприсоединения и Лиги Арабских государств. Умение манипулировать "палестинским вопросом" (а значит, и чувствами арабской улицы) вот уже полвека определяет политическое будущее любого начинающего арабского политика. Ничего удивительного, что Арафат, которому удалось узурпировать эту "золотую жилу", научился виртуозно делиться этим политическим капиталом в обмен на свою неприкосновенность, деньги, признание и поддержку.

     Всякий раз, когда он чувствовал себя обманутым и опасался лишиться этого капитала, Арафат переходил к прямому шантажу. Так, после резких заявлений Шарона и вялой реакции на них арабских стран он выступил перед толпой своих сторонников в отеле "Касабланка" в Рамалле и будто бы кому-то грозил: "Я знаю много секретов, которые могут снести горы, но не стану выдавать их перед прессой". В его речи звучали имена арабских лидеров, "которые отбирали у нас оружие" и подчеркивалось, что "палестинский народ стал жертвой заговора". Арабские страны тут же стали на его защиту - допусти они падение режима Арафата, их арабская "улица", на настроениях которой палестинский лидер научился виртуозно играть, способна превратиться в неуправляемую толпу.

     Торговец воздухом

     Арафат сумел оказаться нужным всем. В начале 90-х он стал нужен еще и израильтянам уже хотя бы потому, что оставался жив, подавал знаки готовности к переговорам и как глава влиятельной националистической организации "Фатх" мог составить реальную конкуренцию на оккупированных территориях набиравшим силу исламистам. В ходе 14 раундов переговоров в королевской резиденции Борегаард под Осло за бесчисленными блюдами с копченой рыбой и водкой израильские переговорщики Рабина и тунисские соратники Арафата смогли найти общий язык - 13 сентября 1993 года в Вашингтоне между старыми врагами была подписана Декларация принципов, заложившая основы палестинской государственности. Для премьер-министра Израиля Ицхака Рабина правильность ставки на "тунисскую мафию" Арафата была очевидной. Он впоследствии признавался: "Это хорошо, что Арафат диктатор, что у него не будет таких демократических атрибутов как свобода слова, совести, собраний… Только так он сможет удержать исламистов в узде".

     Но убитый в 1995 году израильским экстремистом Рабин ошибся. Все, кто когда-либо имел с Арафатом дело, по сей день тщетно требуют, чтобы он посильнее ухватился за рычаги власти. Принимать жесткие решения и даже отдавать прямые приказы - совсем не в характере председателя ООП, который всю свою жизнь только и делал, что занимался выживанием в сложном и жестоком мире палестинских групп и партий путем всяческих компромиссов. Он и по сей день только этим и занят.

     В палестинском обществе Арафат стал играть иную роль - доброго отца: быть лояльным ему означает получить работу, доступ к деньгам, контрактам, коррупции, к тому же это еще и патриотично, быть нелояльным - это все потерять. Он прекрасно понимает, что главные дивиденды он получил именно от террористической деятельности и что его задачей остается только не растерять эту хрупкую и сомнительную легитимность. Так что израильские военные, отчаявшись добиться от людей Арафата жестких мер против террористов, уже не питают никаких иллюзий: в ходе ежедневных контактов с офицерами палестинских спецслужб им стало ясно, что Арафат разговаривает с каждым из своих подразделений "на разных языках" - одной спецслужбе он может приказать хватать исламистов, другой - не трогать или немедленно отпускать.

     Троянский конь

     По словам нынешнего посланника госсекретаря США на Ближнем Востоке Энтони Зинни, все, кто "вел" Арафата (среди патронов палестинского лидера были такие имена как Хайг, Шульц, Бейкер, Киссинджер, Кристофер, Олбрайт, не говоря уже о шефах ЦРУ, а также президентах Картере, Рейгане, Буше и Клинтоне), в ходе личных встреч неизменно начинали относиться к палестинскому лидеру с симпатией, но в конце концов упирались в невозможность добиться от него проявления "политической воли". Так, когда окружение палестинского лидера просило Арафата более жестко заявить в телевизионной речи о прекращении насилия, аргументируя это тем, что без этого палестинская администрация может прийти к прямому столкновению с США и все достижения мирного процесса будут аннулированы, тот просто взорвался: "О каких достижениях вы говорите?! Соглашения Осло были ни чем иным, как троянским конем, битком набитым израильскими солдатами!"

     А какие титанические усилия прикладывал бывший премьер Израиля Эхуд Барак, чтобы наладить с Арафатом "личные контакты"! Если Рабин открыл для Арафата "спасательный счет" в банке на случай непредвиденных обстоятельств, то Барак пошел еще дальше - тайно приглашал Арафата и нескольких его приближенных на свою виллу в элитном квартале Тель-Авива Савьен. Очевидцы вспоминают, что на одной из таких встреч Абу Аммар даже поцеловал дочку Барака Мишель в лоб, и та, дочь боевого генерала, которая всегда слышала имя "Арафат" только в контексте "архивраг", была тронута и поражена. Но, покидая Тель-Авив, Арафат сделал убийственную оценку характера своего будущего партнера по переговорам в Кэмп-Дэвиде, выразившуюся в словах "духри", "духри", что в переводе с арабского означает "прямолинеен, слишком прямолинеен!"

     "Личные контакты" и прямой разговор с Арафатом о необходимости принятия исторических решений в Кэмп-Дэвиде 2000 года стоили Бараку политической карьеры, палестинцам - сотни смертей в нынешнюю интифаду. Бывший президент США Билл Клинтон, который в деле миротворчества приложил, пожалуй, больше всего усилий, год спустя дал волю своему возмущению, рассказав такую историю: когда до окончания президентского срока оставалось три дня, ему позвонил Арафат. "Ты великий человек", - твердил в трубку палестинский лидер. - "Я? Да я полный неудачник! И все из-за тебя!" - взорвался в ответ Клинтон. По его мнению, "Арафат стареет и не способен уже принять исторические решения. Он готов скакнуть максимум на пятую ступеньку, а надо - на десятую".

     Госдепартамент США уже отказывается давать какие-либо оценки речам Арафата, даже если в них звучит призыв прекратить кровопролитие. Богатый опыт взаимоотношений с палестинским лидером подсказывает, что это контрпродуктивно - раис способен действовать только под давлением, и положительная реакция на его заявления автоматически будет им интерпретирована как карт-бланш на террор. Тем более, как признался один из его приближенных: "И зачем ему создавать себе проблемы с ХАМАС в обмен ни на что?".

     Отъявленных террористов в палестинской автономии арестовывают разве что за "оскорбление раиса", а судят подчас с убийственной формулировкой "за сотрудничество с Израилем". Более того, как только ситуация в автономии начинает выходить из-под контроля, Арафат не находит ничего лучше, как отправиться с визитом за границу - в его отсутствие жизнь в администрации просто замирает. Когда же его поместили фактически под домашний арест в резиденции в Рамалле, чтобы он наконец-то занялся "своими прямыми обязанностями" - борьбой с террором, это дало обратный эффект: к нему потянулись многочисленные делегации из разных стран, чтобы выразить свою поддержку. Более того, зачастили и израильские левые - по мнению их лидера Авраама Бурга, Арафат своей близорукостью "сделал" Шарона премьер-министром Израиля, и именно Арафат способен исправить эту ошибку - поставить свою подпись под договором об "окончательном урегулировании палестино-израильского конфликта".

     Но, по словам приближенных Абу Аммара, раис озабочен только тем, чтобы "палестинский вопрос" и он сам не исчезли из поля зрения мировой общественности. Несколько месяцев после 11 сентября, когда новости из Палестины были отодвинуты на второй план, стали его самыми мрачными днями. Чтобы не быть снова вписанным в список главных террористов мира, Арафат приложил отчаянные усилия. Когда по палестинским улицам прошла демонстрация, и несколько манифестантов несли портреты Усамы бин Ладена, его спецслужбы открыли огонь на поражение. "Усама? - вопрошал Арафат. - Это нам не нужно. Я не приемлю то, как Бин Ладен использует в своих целях палестинский вопрос". Газеты автономии немедленно запестрели свежими фотографиями - палестинский лидер под прицелом фото- и видеокамер сдает в клинике кровь в помощь жертвам терактов в Америке.

     Как писала корреспондент New York Times на Ближнем Востоке Джудит Миллер, "Арафат всегда остается легендой - всем для всех: немножко террорист, немножко государственный деятель, мечтатель, прагматик, Джекил, Хайд. Даже друзья описывают его как хамелеона. По сравнению с ним Макиавелли - просто прямолинейный добряк". И хотя его время подходит к концу, и все - от палестинцев до израильтян и международных посредников - озабочены поиском ему преемника, очевидно одно: кто бы ни пришел после него, это будет всего лишь компромиссная фигура - такого игрока, как Арафат, у палестинцев уже никогда не будет.

Опубликовано на сайте «Вести.Ru»