Лицензия на террор

 "Уйдём из Хеврона, как ушли из Ливана!" - такие транспаранты несли участники митинга памяти Ицхака Рабина в Тель-Авиве.

Какая связь между траурным митингом и радикальными политическими декларациями - об этом речь пойдет ниже. Пока же следует отметить, что вышеупомянутый лозунг -отнюдь не случайность, не спонтанное выражение чувств демонстрантов. Спонтанные лозунги появляются только на демонстрациях правых, потому что в национальном лагере, где царит старый добрый израильский "балаган", инициатива часто исходит снизу. В лагере же "солдата номер один" все организовано четко, по-военному. Команды, указания и идеологические установки спускают сверху. А это означает, что аналогия между Ливаном и Хевроном знаменует собой начало новой пропагандистской кампании. К тому же такая аналогия служит свидетельством негласной договоренности, достигнутой, судя по всему, между правительством Израиля и руководством ПА.

Если раньше глава правительства заявлял, что переговоры с ПА будут возобновлены только после прекращения насилия и беспорядков, то теперь он несколько сбавил тон. Речь идет уже не о прекращении беспорядков, а об их "ослаблении", о "снижении уровня насилия". Существует, оказывается, некая шкала насилия, и Израиль не требует от Ара-фата спуститься к нулевой отметке. При определенном уровне насилия правительство изъявляет готовность продолжать переговоры об отступлении к границам 1967 года и разделе Иерусалима (вопреки предвыборным обещаниям Эхуда Барака, но ЕГО сегодня о них вспоминает?).

Что же это за уровень? О чем идет речь? О количестве жертв с нашей стороны за неделю или за месяц? Скажем, двое-трое убитых и двадцать раненых (упаси Бог, разумеется?) - это еще допустимо, а 15-20 убитых и около сотни раненых - уже нет? О средствах, которыми пользуются "бойцы интифады", -камни, ножи и бутылки с зажигательный смесью в порядке вещей, а огнестрельное оружие - уже нет? Возможно, принимаются в расчет и такие соображения, но в целом шкала, по которой оценивает уровень насилия нынешнее правительство - не военно-техническая, а географически-политическая. Обстреливать Гило вроде бы нельзя (по крайней мере, теперь), а Нецарим, Псагот и Хеврон - вполне допустимо. Перекрывать шоссе Вади-Ара нельзя, а шоссе Иерусалим - Гуш-Эцион - вполне допустимо. Атаковать еврейские машины по дороге в Акко нельзя, а по дороге в Бейт Эль или Кирьят-Арбу - вполне допустимо.

Граница приемлемого для нынешнего правительства насилия со стороны ПА в точности совпадает с границами 1967 года. И это не проявление слабости со стороны Эхуда Барака - слабость он проявлял, когда допускал обстрел столицы государства, - а осознанный выбор возглавляемого им левого лагеря.

Не случайно в Совете поселений Иудеи, Самарии и Газы заговорили после бегства ЦАХАЛа из Ливана - это было именно бегство, а не тщательно спланированное отступление, - о ливанском прецеденте, о том, что израильтян, живущих в Иудее, Самарии и Гуш-Катифе, ожидает участь солдат и офицеров Армии Южного Ливана и их семей.

Прошло несколько месяцев - и вот уже израильские левые сравнивают Хеврон с Ливаном и спешно создают движение по образцу "движения четырех матерей", которое с пеной у рта требовало отступления из Ливана, а сегодня бросило на произвол судьбы и "Хизбаллы" похищенных в результате этого отступления солдат. Четыре матери довольны, зато три матери проливают слезы, а на границе с Ливаном снова неспокойно.

Палестинцы страдают от оккупации Западного Берега, - объясняют сегодня МЕРЕЦ, "Шалом ахшав" и примыкающие к ним круги в партии Авода. Из-за этого они и обстреливают Гило.

"Хизбалла" борется с нами из-за оккупации Южного Ливана, - говорили они еще полгода назад. Из-за этого и летят "катюши" на Кирьят-Шмону.

Негласное взаимопонимание, к которому, судя по всему, пришли Израиль и ПА, сродни договоренностям, достигнутым после операции "Гроздья гнева". Тогда Израиль практически дал "Хизбалле" зеленый свет для последующих атак на ЦАХАЛ и ЦАДАЛ. Было решено, что стороны - то есть Израиль и "Хизбалла" - будут воздерживаться от атак на гражданское население. Акции "Хизбаллы" против ЦАХАЛа и ЦАДАЛа получили таким образом легитимацию: это была, с точки зрения наших левых пропагандистов, борьба свободолюбивого ливанского народа против оккупационной армии и ее пособников.

Точно так же, примиряясь с "определенным уровнем насилия", правительство Израиля дает сегодня негласную легитимацию атакам Танзима", направленным против жителей Иудеи, Самарии и Газы, то есть "поселенцев", и расквартированных на т. н. "территориях" частей ЦАХАЛа. Ведь это - справедливая борьба свободолюбивого народа Палестины против оккупационной армии и оккупантов. Поэтому снова появляются на телеэкране матери, требующие, чтобы их сыновья вернулись домой, потому что "нам нечего делать в Хевроне, в Нецарим, в Псагот". Есть, разумеется, матери, рассуждающие по-другому, не говоря уже о десятках тысяч матерей в Иудее и Самарии, но им не в пример труднее получить доступ к эфиру.

Итак, лицензия на террор за "зеленой чертой". Дал ли ее Перес Арафату во время встречи на прошлой неделе (именно Перес инициировал весной 1996 года упомянутую выше договоренность с "Хизбаллой") или Арафат получил ее по другим каналам - не столь существенно. Легитимацию обстрелу еврейских домов и еврейских машин в Иудее, Самарии и районе Газы дают сегодня в эфире деятели МЕРЕЦа и "Шалом ахшав" - отнюдь не случайно.

Что же касается квартала Гило, то его, если осуществится черный сценарий отступления к границам 1967 года, ожидает участь Кирьят-Шмоны. И это тоже отнюдь не случайно.

Наследие Рабина и запрет на профессию

В начале недели учитель из Хайфы Исраэль Ширан направил письмо в министерство образования. В письме он выступил против официальной церемонии "дня памяти Ицхака Рабина" в израильских школах и против преподавания "наследия Рабина". Разумеется, разъяснил Ширан, он осуждает убийство Ицхака Рабина. Однако теперь, когда рухнула концепция Осло, "не следует преподавать в школах политическое наследие того, кто выдал оружие врагу", - пишет Ширан.

Реакция из министерства образования последовала незамедлительно. Ширан, житель благонадежного города Хайфы, но при этом обладатель четкого признака неблагонадежности - вязаной кипы, - был тут же отстранен от работы. Репрессированный учитель не был, правда, работником министерства образования и "квиюта" не имел. Его работодателем была амута "Баркай". Теперь же, сообщила в интервью телепрограмме "Мабат" генеральный директор министерства образования Шломит Амихай, Исраэля Ширана не допустят в стены вверенных ее ведомству учебных заведений.

И не только в стены, но и на школьный двор закрыт доступ распространителю крамолы. Как разъяснила мне впоследствии в телефонной беседе пресс-секретарь министерства образования Ривка Шрагай, Исраэль Ширан не имеет теперь права появляться в школе даже в качестве уборщика. "А в качестве родителя одного из учеников?" - резонно поинтересовалась я, но этот мой вопрос почему-то был с возмущением отвергнут. Так я и не поняла, может ли Исраэль Ширан прийти на родительское собрание в школу, где учится его ребенок.

Юрий Штерн, председатель фракции НДИ в кнессете, пытаясь добиться справедливости, обратился к председателю парламентской комиссии по образованию Звулуну Орлеву (МАФДАЛ), но Орлев вмешиваться в это дело побоялся: его напугала фраза о выданном врагу оружии. Другие члены фракции МАФДАЛ, как, например, раввин Хаим Друкман и Игаль Биби, увольнение Ширана считают недопустимым. Политическим произволом считают случившееся и в Ликуде и ИБА, где говорят о недопустимости использования убийства Рабина в политических целях.

Ситуация, как весьма метко заметил по этому поводу Юрий Штерн, напоминает советский анекдот про старого еврея. "За что ты сидел?" - спрашивают его.
- Был митинг памяти Ленина, - вздыхает он, - я на него пошел...
- Ну и...?
- Там сказали: "Ленин умер, но дело его живет". А я сказал: "Ой вей, лучше бы он жил, а дело его умерло".

Запущенная в Израиле на полную мощность пропагандистская машина вот уже пять лет убеждает нас, что память об убитом Ицхаке Рабине нельзя отделить от верности его политическому курсу. День памяти Рабина автоматически превращается в день пропаганды Норвежских соглашений, а поскольку отмечается он дважды (по еврейскому календарю и по григорианскому) на практике это выливается в неделю массированной обработки общественного мнения. Кто против политического наследия Рабина, внушают нам, тот заодно с Игалем Амиром. Третьего не дано. Школьники, умильными голосами зачитывающие тексты про дедушку Рабина, должны, по замыслу организаторов церемонии, проголосовать в будущем за Аводу или МЕРЕЦ. А как же иначе, если Рабин был прав?

В чем заключается политическое наследие Ицхака Рабина? Под этим наследием в Израиле четко подразумевают "мирный процесс". Не случайно митинг в Тель-Авиве, посвященный памяти Рабина, был задуман и проведен как политическая демонстрация - и не в первый раз. "Вернуться к зеленой черте", - гласили транспаранты. "Уйдем из Хеврона, как ушли из Ливана".

Почему сторонники национального лагеря, по всем опросам составляющие в еврейском секторе четкое большинство, должны соглашаться с тем, чтобы их детям ежегодно внушали в школе необходимость продолжать процесс, поставивший Государство Израиль на грань уничтожения? Почему убийство Рабина делает непогрешимой его политическую концепцию, которая рассыпалась на, наших глазах, как карточный домик?

Бесполезно искать ответы на этот вопрос у госпожи Шломит Амихай, которую на пост генерального: директора Назначил Йоси Сарид. Приведу еще только один, но характерный штрих: в же программе "Мабат" демонстрировались кадры, заснятые в арабских школах. Школы эти находятся в ведении министерства образования Израиля. Целым классам присвоены имена "шахидов" - "мучеников", то есть убитых полицейскими в ходе беспорядков израильских арабов. "Мученики" эта швыряли - камни в израильские машины, жгли израильские учреждения и стреляли в полицейских. В арабских школах учителя: демонстрируют полную поддержку и солидарность с участниками беспорядков. На вопрос, отстранит ли она этих учителей от работы, Шломит Амихай категорически: ответила: ''Нет!"

Движение "Штабы городов", точнее его хайфское отделение, обращается: в БАГАЦ с требованием восстановить Ширана на работе. Но поможет ли резолюция БАГАЦа, если она будет принята?

B 50-е годы Давид Бен-Гурион дал указание отстранить от преподавания в школах блестящего историка Исраэля Эльдада. Причина : Эльдад был ревизионистом. Гонимый обратился в БАГАЦ и выиграл дело. Но ни один из директоров школ не решился взять его на paботу из страха перед премьер-министром. В понедельник амута "Баркай" приняла решение отстранить Исраэля Ширана работы.

Родительский комитет возражал. "Почему, - возмущались родители, - надо отстранять хорошего учителя из-за ero политических взглядов?"  Но руководство амуты испугалось.

Пост министра образования надо отметить, занимает сегодня Эхуд Барак. Недавно он заявил, что станет государственным деятелем масштаба Бен-Гуриона, чем вызвал возмущение вдовы Ицхака Рабина. Ничего столь великого, как Давид Бер-Гурион, он пока не совершил, но зато, по примеру последнего, восстановил в Израиле имевший здесь место полвека назад запрет на профессии.