Эта история очень напоминает трагедию в Рамалле, когда озверевшая толпа, возглавляемая палестинскими полицейскими, растерзала двух еврейских резервистов - Вадима Нуржица и Йосефа Авраами.

Если Вадим и Йосеф никогда уже не смогут рассказать, что они испытали в свой предсмертный час, то реб Хаиму - избитому и израненному - удалось остаться в живых, сохранить ясность сознания и памяти, и он может поведать о том, как и что происходит с евреем, который по ошибке, по неведению попадает в объятия наших палестинских "братьев"...

Эта история произошла в четверг, 5 октября, ровно за неделю до трагедии в Рамалле. После шести вечера реб Хаим возвращался на своем автомобиле из Эфрата, где он руководит йешивой "Ха-Мивтар орот-лев", домой в Иерусалим. Ехал он обычной дорогой, через два тоннеля, по "квиш ха-Минхарот", шоссе, ведущему в Гило. На израильском блокпосте, перед тоннелями, он узнал, что проезд закрыт, - недавно был обстрелян пассажирский автобус. Раввин решил свернуть на дорогу, идущую мимо арабской деревни Бейт-Сахур - по этому шоссе до того, как был построен "квиш ха-Минхарот", жители Гуш-Эциона спокойно ездили в Иерусалим и обратно.

Прежде чем двинуться в путь, реб Хаим позвонил своей жене Мирьям. Возможно, этот звонок спас ему жизнь. Мирьям спросила, не опасна ли дорога. Хаим ответил, что впереди и позади себя он видит еврейские машины - значит, дорога не опасна.

- Ты уверен, что это еврейские машины? - на всякий случай решила уточнить Мирьям.

- Да, конечно, - сказал он, - на них желтые израильские номера.

Это была первая ошибка Хаима Бровендера - по дороге ехали не евреи, а израильские арабы. Пока машина поднималась до развилки у Бейт-Сахура, Хаим разговаривал с Мирьям по мобильному телефону. Подъехав к развилке, он увидел, что поворот на Иерусалим перекрыт, а все "еврейские" машины сворачивают направо - в арабскую деревню. Тут Хаим понял, что ошибся. По изменившемуся голосу мужа Мирьям почувствовала неладное. Но в это время связь прервалась...

Хаим решил развернуться, но дорога там настолько узка, что ему пришлось дать задний ход. Здесь-то его и остановили двое палестинских полицейских. Они приказали раввину выйти из машины, а когда Хаим попытался заговорить с ними, полицейские стали прикладами "Калашниковых" бить по капоту машины и орать: "Выходи!" Раввину пришлось подчиниться. Наверное, это была его вторая ошибка. Но кто сможет осудить человека за то, что он выполнил требование вооруженных людей, представителей власти, находившихся при исполнении служебных обязанностей?

Какие обязанности выполняли эти "блюстители порядка", Хаим понял через секунду. Арабы схватили его за руки и поволокли к каменному забору. Поставив раввина лицом к стене, велели широко расставить ноги и не двигаться. Один из полицейских стал обыскивать Хаима, а второй в это время что-то говорил по телефону. Оказалось, что он вызывал подкрепление. И "помощь" не заставила себя ждать. Через какие-то мгновения на дороге появилась толпа улюлюкающих молодых арабов. Реб Хаим считает, что их было не меньше двадцати. Они накинулись на пожилого еврея и сбили его с ног. Началось избиение. Хорошо еще, вспоминает Хаим, что у них не было ножей и камней, а у него - оружия. Они наносили удары руками и ногами, многие парни были обуты в подкованные армейские ботинки. Вооруженные полицейские спокойно стояли рядом и взирали на суд Линча.

"Я подумал: конец - сейчас они убьют меня, - рассказывает Хаим Бровендер. - И я вспомнил о Катастрофе, о гибели миллионов евреев в годы нацизма, когда многие народы спокойно, как вот эти полицейские, взирали на истребление ни в чем не повинных людей..."

Внезапно избиение прекратилось - мучители раввина бросились бежать с места преступления. Оказалось, что к перекрестку подъехал джип с какими-то важными палестинскими чинами. Они о чем-то переговорили с полицейскими, а потом подняли Хаима с земли и положили в джип. Раввину показалось, что один из них сказал на иврите:

"Сейчас мы отвезем тебя к врачу". Джип двинулся в сторону Бейт-Лехема и остановился возле полицейского участка, того самого, где через две недели произошел взрыв. Окровавленного Хаима вытащили из машины и завели во двор, где стояла группа молодых арабов, человек десять-пятнадцать. Увидев еврея, они как по команде бросились его бить. И вновь, как и несколько минут назад, высокие чины спокойно стояли в стороне, не мешая юным "борцам за свободную Палестину" избивать еврея. Но в какой-то момент один из чинов сказал: "Все, хватит".

Хаима затащили в комнату, не имевшую ничего общего с врачебным кабинетом. Какой-то человек снял с раввина окровавленные рубашку и цицит и стал тряпкой, смоченной водкой, стирать кровь с его лица и тела. Самое поразительное, что один из "чинов" вдруг обратился к раввину на иврите с такими словами: "Ты счастливый человек! Потому что мы нормальные люди. Вот если бы ты был араб, а мы евреи, ты бы уже был убит. А мы вот спасаем еврея". (Бедный Джордж Оруэлл! Будь он жив, ему пришлось бы вновь умереть от зависти к палестинским фантастам.) Ох, как хотелось Хаиму ответить своим мучителям что-нибудь подобающее. Но, к счастью, он сдержался и промолчал.

Через некоторое время раввина отвели в другую комнату, где вместе с палестинцами находился израильский офицер. У него был мобильный телефон - первым делом Хаим попросил разрешения позвонить жене. Он сказал ей несколько слов: "Мирьям, я жив. Я в Бейт-Лехеме". Хаим был краток, поскольку был не вполне уверен, что израильский офицер - это не переодетый палестинец. То, что он все еще находился в руках палестинцев, не вызывало сомнения...

Оказывается, представители ЦАХАЛа уже вели переговоры с полицией Бейт-Лехема о передаче Хаима Бровендера израильской стороне.

Для начала Хаима доставили к начальнику полиции Бейт-Лехема. Тот положил на стол портфель раввина и попросил проверить, все ли содержимое на месте. Все оказалось в целости - документы, чековая книжка, кредитные карточки, деловые бумаги, письма. Лишь кошелек оказался пуст.

- В нем было четыреста долларов, где они? - спросил реб Хаим.

- Да-да, вот они, возьмите, - ответил начальник и вытащил из сейфа деньги.

- Кроме того, в портфеле были еще четыре тысячи шекелей, - продолжил Бровендер, - это деньги благотворительного фонда "Керен-Хаим хесед".

Последнюю фразу раввина полицейский не расслышал - четыре тысячи шекелей пропали.

После этого Хаима отвезли в здание бейт-лехемского филиала организации "О. D. S.", в которой работают израильтяне и палестинцы. Здесь находились представители ЦАХАЛа, среди которых был и военный врач. Им оказался бывший москвич Александр Чертов, врач больницы "Хадасса Эйн-Карем", находившийся на резервистских сборах. Он оказал Хаиму экстренную помощь, ибо последние силы уже покидали раввина. Позже доктор Чертов скажет, что, если бы Хаима привезли чуть позже, все могло кончиться печально: организм раввина был сильно обезвожен, он потерял много крови, а нервный шок на фоне диабета грозил необратимыми последствиями. В армейской карете "скорой помощи" Хаима привезли в Гило, а затем в обычном "амбулансе" доставили в больницу "Хадасса Эйн-Карем". С начала его злоключений прошло три с половиной часа.

Следующие 25 часов Бровендер находился в реанимации, а потом еще три недели провел на больничной койке. У него были сломаны несколько ребер, повреждено легкое. Да и психологически пережить эту историю было очень непросто. Неделю спустя раввин Бровендер увидел по телевидению чудовищную расправу в Рамалле, а еще через несколько дней арабы убили раввина Либермана, которого реб Хаим хорошо знал. Все это никак не могло прибавить ему здоровья. И хотя раввин постепенно приходит в себя и к нему возвращаются присущие ему ироничность, сарказм, тонкий юмор, в чем-то он неуловимо изменился. Он стал молчаливей, задумчивей и, наверное, мудрее...

Последние дни не умолкают телефоны в квартире Бровендеров и в палате, где лежит раввин. По телефону и по электронной почте в его адрес приходят сотни посланий из Америки, Австралии, Европы, Южной Африки и, конечно, из разных уголков Израиля со словами поддержки, пожеланиями скорейшего выздоровления. Ведь у реб Хаима тысячи друзей и учеников во всем мире. Есть они и в России, где он больше года возглавлял московскую йешиву "Макор хаим", основанную раввином Адином Штейнзальцем...

А свою первую йешиву в Израиле реб Хаим открыл еще в 1974 году, успев до этого несколько лет прослужить раввином в Армии обороны Израиля.

Избиение Хаима Бровендера было репетицией, первой попыткой суда Линча над евреями, который удался палестинцам неделю спустя в Рамалле. Если бы израильские средства массовой информации оперативно, правдиво и недвусмысленно рассказали бы о происшествии с раввином Бровендером, кто знает, может быть, и не случилась бы трагедия в Рамалле.

Автор выражает благодарность ученику раввина Бровендера Давиду Розенсону за помощь в подготовке этого материала.

"Вести-2", четверг 9.11.2000